Центр «Досье» опубликовал ряд документов под общим названием «Стратегические цели Российской Федерации на эстонском, латвийском и литовском направлении».

Сообщается, что разработаны они были в управлении администрации президента РФ по приграничным связям; отмечается «содействие» российских спецслужб в этом процессе.

Кроме того, отмечается, что это же управление готовило стратегию по поглощению Беларуси к 2030 году, а также по российскому вмешательству в политику Молдовы.

Аналитический материал на основе кремлевских разработок по вмешательству в политику государств, ранее входивших в состав СССР, центр «Досье» подготовил совместно с рядом европейских СМИ (Delfi Estonia, Expressen, Frontstory.pl, Süddeutsche Zeitung, VSquare, NDR (Norddeutscher Rundfunk), WDR (Westdeutscher Rundfunk),Yahoo News, Re:Baltica и LRT).

В материале подчеркивается, что для каждой из стран Балтии в Москве были разработаны специальные методички, причем Кремль исходил из существовавших у правящей элиты представлений о количестве жителей той или иной балтийской страны, на лояльность которых могла бы рассчитывать Москва. Было, однако, и общее. Речь, в частности, шла о формировании сети «мягкой силы» из организаций, выступающих за сотрудничество с Россией; недопущение милитаризации стран и создания новых баз НАТО на их территории; вербовка балтийских бизнесменов с помощью обещаний открыть им российский рынок, если их страны изменят политику в отношении Москвы; сохранение «общей исторической памяти и советских памятников».

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовала с экспертами из Эстонии, Латвии и Литвы и попросила их прокомментировать, насколько сильно было влияние Москвы в каждой из этих стран, и можно ли сегодня всерьез говорить об их вхождении в сферу влияния России.

Юрист, правозащитник, директор таллиннского Центра европейских инициатив констатирует, что так называемых «путинферштееров» (тех, кто оправдывает политику российского президента), Кремлю удавалось находить и в странах Балтии. «В первую неделю после начала полномасштабного вторжения России в Украину они с парламентской трибуны позволяли себе вполне кремлевские нарративы. Потом их количество здесь очень сильно уменьшилось», – рассказывает Криштафович.

По его словам, бывший посол РФ в Эстонии Владимир Липаев несколько месяцев назад жаловался: «Здесь (в Эстонии) невозможно работать, никто не хочет с нами разговаривать!»

Конечно, официальные каналы не были единственными каналами, через которые российские власти пытались оказывать влияние на эту страну, продолжает эстонский правозащитник. Поясняя, что для оказания воздействия муссировалась тема прессы и образования на русском языке, да, собственно, всего, что было связано с русскоязычными гражданами Эстонии, лицами без гражданства и обладателями паспортов РФ, живущих в стране.

«В Эстонии, – продолжает Криштафович, – они занимались этим очень активно, потому что им важно, чтобы люди, говорящие здесь по-русски, постоянно были в сфере информационного влияния Кремля и разделяли их геополитические цели и задачи. И – используя свои голоса – влияли бы на выборах на политическую ситуацию».

«Сейчас ситуация кардинально меняется: многие люди, которые раньше с меньшей критикой относились к российским внешнеполитическим целям, после начала полномасштабной войны России против Украины, стали относиться к этому более негативно. Потому что трудно солидаризироваться с массовыми убийствами в Буче, Мариуполе и других украинских городах. Все это мы видели в прямом эфире, и это влияет на многих русскоязычных», – рассказывает эксперт.

Ведущий исследователь Института социальных и политических исследований факультета социальных наук Латвийского университета констатирует, что о российских планах, подобных тем, что предал гласности центр «Досье», в странах Балтии догадывались и раньше.

«Я думаю, что “реалистичность” этих планов в какой-то степени напоминает то, что господствовало в среде российской политической элиты до начала активной фазы агрессии России против Украины: ожидание толп украинцев, которые с цветами будут встречать входящие российские войска», – отметил он в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».

По наблюдениям Розенвалдса, российское влияние в Латвии заметно снижалось в последние годы, а после начала полномасштабной российской агрессии в Украине и вовсе наступил коренной перелом. При этом он подчеркивает неоднородность латвийского общества. «У нас две большие общины – латышская и русскоязычная, и они довольно долгое время существенно отличались по своим установкам», – напоминает эксперт.

По его словам, для многих в Латвии стал неожиданностью относительно большой процент русскоязычных жителей страны, которые в марте 2022 года поддержали российское вторжение в Украину. «Тогда, – говорит Розенвалдс, – 21% из них ответили “да” на вопрос “поддерживаете ли вы Россию?”. При этом 22% русскоязычных поддерживали Украину, а 48% испытывали когнитивный диссонанс: с одной стороны, они традиционно чувствовали связь с Россией как со страной своих предков, а с другой стороны их шокировало то, что происходит в Украине», – поясняет политолог.

Через четыре месяца число русскоязычных жителей Латвии, осуждающих российскую агрессию против Украины, возросло до 40%. «И этот (процесс), – подчеркивает Розенвалдс, – продолжается, о чем свидетельствуют последние опросы относительно того, куда должна ориентироваться Латвия: на Восток или на Запад. Наибольшее число всех жителей Латвии, высказавшихся в пользу Востока, было в 2010 году, а именно 46%. Сейчас таких 18%, и эти изменения произошли, прежде всего, за счет русскоязычных: в 2010 году 65% из них поддерживало ориентацию на Россию, а в 2023-м – 39%, а за прозападную ориентацию в 2010 году выступало 14% русскоязычных жителей Латвии, а в этом году. – 41%. … Впервые удельный вес русскоязычных, которые считают, что мы должны ориентироваться, прежде всего, на Запад, превысил число тех, кто говорит о необходимости сохранять связи с Россией», – подчеркивает аналитик.

Экономические связи с Москвой в настоящее время практически сведены к минимуму, говорит Розенвалдс: Латвия взяла курс на полный отказ от покупки российского газа, что повлекло некоторые сложности в плане логистики. И все же эксперт подчеркивает: «В целом поворот на Запад в плане экономических связей произошел раньше, а сейчас, в связи с санкционным режимом, он укрепился».

Подчеркивает он и то, что все, изложенное в «Стратегических целях Российской Федерации на эстонском, латвийском и литовском направлении», совершенно нереалистично. «Но, – продолжает Розенвалдс, – если задать себе вопрос: “Есть ли в Латвии какая-то возможность сохранения элементов российского влияния?”, то надо заметить, что после запрета здесь российских пропагандистских телеканалов какая-то часть ищет возможности выхода на них через Интернет.

С точки зрения латвийского государства, можно было бы желать не только мер по укреплению латышского языка, но и более активной социально-политической коммуникации с русскоязычным населением. Если бы это делалось, то, наверно, процесс (интеграции русскоязычной диаспоры в латвийское общество – А.П.) был бы более быстрым, потому что какой-то элемент отчуждения между значительной частью русскоязычного населения и латвийским государством существует, это не секрет. И вопрос в том, как это отчуждение преодолевать. Но тем не менее, общая тенденция в Латвии достаточно ясна».

Живущий в Каунасе политический аналитик подчеркивает, что некоторые российские проекты были весьма успешны, но некоторые провалились, как и вся программа в целом. «Я бы сказал, что это был банальный “распил денег” на влиянии в постсоветских государствах. Примерно то же самое было с Медведчуком в Украине», – так он оценил представленные центром «Досье» документы.

Одним из немногих удавшихся в Литве кремлевских проектов Мажейкис считает развернувшуюся около десяти лет назад дискуссию по поводу строительства новой атомной электростанции. «Даже был проведен референдум, и на нем те, кто голосовал за строительство АЭС совместно с западными компаниями, оказались в меньшинстве. А противников такого проекта связывали с компанией “Росатом”, поскольку сначала Россия тоже хотела участвовать в этом проекте, но в свете безопасности страны ее предложение было отложено. Проект не был реализован, но АЭС была построена на границе с Литвой и Беларусью – Островецкая АЭС…. Кремлю этот негативный проект удался, но что-то положительное – не помню, чтобы хоть что-то получилось», – говорит эксперт.

А проекты, связанные с так называемой «мягкой силой» и с тем, что на Западе называется «политикой культуры», по словам Мажейкиса, проваливались. «Эту политику проводят многие страны, – поясняет он. – У Британии есть Британский совет, там существует система, как воздействовать на другие страны, но это не считается плохим проектом, а проектом сотрудничества. Есть Польский институт, Институт Гете, Французский институт, Конфуцианский институт Китая. Такие проекты продвигают многие, но эти страны не стремятся поменять социально-политическое устройство в стране. И в первую очередь беспокоятся об изучении своего языка или популярности и продаже собственных фильмов, как это делает Южная Корея. Это приемлемая во всем мире практика культурной политики».

Неудача Россия, которую потерпела Москва, обусловлена, по мнению Мажейкиса, тем, что вместо того, чтобы заниматься позитивной деятельностью – агитировать и помогать изучать русский язык, строить мосты сотрудничества – Москва создавала «пятую колонну», которая должна была заниматься социально-политической переориентацией балтийских государств. «Мягкая сила» не действует в рамках жестких решений. Она действует тогда, когда нужно привлечь внимание к собственному театру, книжным изданиям, балету, чтобы обеспечивать концертные и театральные программы, показ фильмов той или иной страны за рубежом, и так далее.

«А что получилось в результате кремлевской политики? Те, кто ее осуществлял, добились того, что все, что шло из Москвы, совершенно не принимается в Балтии. Это абсолютно провальная, катастрофическая политика, они ничего не поняли и перепутали “мягкую силу” с грубой пропагандой», – констатирует Гинтаутас Мажейкис.

Преподаватель Института международных отношений и политических наук Вильнюсского университета, эксперт неправительственной правозащитной организации Freedom House подчеркивает, что в Литве неоднократно отмечали попытки Москвы повлиять на политику страны. Это касалось и военного сотрудничества Литвы с партнерами по НАТО, и позиции Вильнюса по событиям в Беларуси, и поддержки литовцами украинского Майдана, и разоблачения фейков российских СМИ об экономической ситуации в самой Литве.

«Можно выделить энергетическую политику, и в этом плане в последние годы был ряд вопросов и по Островецкой АЭС, а до этого – по сланцевому газу, критика строительстве терминала для приема сжиженного природного газа в Клайпеде. Был и ряд других вопросов, на который Кремль обращал внимание и старался влиять на них тем, или иным способом, что было видно и в публичном пространстве», – напоминает Юрконис.

В отличие от двух других балтийских стран, влияние кремлевских нарративов на литовское общественное мнение через представителей национальных меньшинств было ограниченным ввиду немногочисленности русскоязычных жителей страны. «Хотя были и попытки (со стороны России – А.П.) внедрить некий раздор по принципу “разделяй и властвуй” между Вильнюсом и Варшавой, используя местное польскоязычное меньшинство. И за этим мы во всех трех странах довольно плотно наблюдали последние десять-пятнадцать 10 лет. Даже была шутка, что Кремль, применяя разный подход к нам, одну страну балует, вторую жестко наказывает, а третью игнорирует. Но с момента аннексии Крыма, а может быть и раньше, эта политика стала претерпевать изменения, поскольку сразу после начала войны в Грузии Литва стала блокировать углубленное сотрудничество между ЕС и Россией. И даже были различные статьи, где утверждалось, что Литва и Польша остались последними воинами “холодной войны”. Но после аннексии Крыма и особенно сейчас литовская дипломатия находится на пике внимания мировой политики. И предстоящий натовский саммит в Вильнюсе – еще один показатель этого внимания из-за обострения в регионе», – говорит эксперт.

Литва оказывает поддержку российским политэмигрантам и белорусским оппозиционерам, принимает у себя украинских беженцев и организует акции по сбору средств для ВСУ, в Брюсселе и Страсбурге литовские политики выступают с требованиями усилить санкции против кремлевского режима. Перечислив эти факты, Юрконис делает вывод, что кремлевская программа по усилению влияния в Литве, скорее, показывают границы российских возможностей в этой стране.

«Но после февраля 2022 года особенно очевидно, что ребята, которые это писали, должны поспешно все переписать, потому что все, о чем говорила Литва в плане дистанцирования от России, продвигается в ускоренном порядке, в экономике из-за санкций все бывшие связи обрываются. Есть еще отдельные бизнесмены, которые пытаются “держать шпагат” в нынешних условиях. Но в Литве есть и общественное давление – например на мэра Каунаса (мэра второго по величине литовского города Висвалдаса Матийошатиса неоднократно упрекали в том, что управляемая им Vičiūnų grupė – компания по производству крабовых палочек – продолжает бизнес в России – А.П.), поэтому очевидно, что Литва – одна из стран, занимающих наиболее бескомпромиссную позицию в отношении России, – подчеркивает Юрконис.

Однако, отмечает он, «в плане применения тактики “разделяй и властвуй” Кремль – довольно давний игрок и понимает, на какие точки надо надавить. Так что не надо успокаиваться и говорить, что Россия настолько ослабла, что не может ничего сделать. Не надо ее недооценивать, однако, все “слитые” документы вызывают некоторую улыбку из-за понимания, насколько не сильны в стратегическом плане ребята, которые все это прописывали», – резюмирует эксперт.

Он констатирует: приоритетом номер один является неослабевающая поддержка Украины в ее войне за освобождение всех своих территорий. И вместе с тем подчеркивает необходимость укреплять энергетическую независимость Литвы, дистанцируясь от инфраструктурных и институциональных проектов, инициированных Москвой.

«И в этом плане даже помощь российским демократам и журналистам-расследователям очень важна, потому что они показывают уязвимые точки (российского режима): кто из приближенных к Кремлю имеет недвижимость в нашей стран», – отмечает литовский аналитик.

«В отношениях с авторитарными соседями, Беларусью и Россией, – мы уверены, что преступников надо наказывать, а тем, кто борется, находится под угрозой и рискует собой, надо помогать», – резюмирует Витис Юрконис.